Сказание о земле Алтайской

Этот отпуск я решила провести не так, как обычно. Знакомые недоумевали: “Где это видано, ехать отдыхать на север да еще в разгар зимы!” Но я была непреклонна. Поэтому отправилась вдогонку за давней мечтой — на Алтай.

 

О Чуй­ском тракте

На­до ска­зать, что мои пред­ста­в­ле­ния об Ал­тае чем-то на­по­ми­на­ли сте­рео­ти­пы ино­стран­цев о Рос­сии: тре­с­ку­чие си­бир­ские мо­ро­зы, не­про­хо­ди­мые ле­са да мед­ве­ди на ули­цах. На са­мом де­ле мо­ро­зы здесь не та­кие уж и тре­с­ку­чие, а гордостью тайги считаются не медведи, а маралы, редкий вид оленей, которые водятся только на Алтае.

туристу на заметку

Празд­но­ва­ние Ча­га-Бай­ра­ма, или ал­тай­ско­го Но­во­го го­да, — од­на из воз­ро­ж­да­ю­щих­ся древ­них тра­ди­ций. Его от­ме­ча­ют в кон­це ян­ва­ря или в на­ча­ле фев­ра­ля, в со­от­вет­ст­вии с лун­ным ка­лен­да­рем. Да­та про­ве­де­ния вы­бра­на не слу­чай­но — это пе­ри­од но­во­лу­ния, свя­зан­ный с по­кло­не­ни­ем древ­них ал­тай­цев Лу­не и Солн­цу.

Итак, мое пу­те­ше­ст­вие на­ча­лось из Бар­на­уль­ско­го аэро­пор­та. Ог­ром­ная над­пись “Барнаул” на хол­ме при въез­де в го­род вы­зва­ла у ме­ня ас­со­ци­а­цию с фа­б­ри­кой грез и улыб­ку. Прав­да, ис­пор­ти­ли на­стро­е­ние уны­лые пей­за­жи за ок­ном и ни­чтож­но ма­лое ко­ли­че­ст­во сне­га. Пря­мо из аэ­ро­пор­та мы от­пра­ви­лись в Бийск. Ос­но­ван­ный как кре­пость по ука­зу Пе­т­ра I в 1709 го­ду, се­го­д­ня это боль­шой про­мыш­лен­ный центр, и его до­с­то­при­ме­ча­тель­но­сти мож­но пе­ре­счи­тать по паль­цам од­ной ру­ки: му­зей Шук­ши­на, кра­е­вед­че­ский му­зей и Де­ми­дов­ский фонд. Но ту­ри­сты едут в этот го­род не по­это­му. Имен­но от­сю­да на­чи­на­ет­ся глав­ный путь Ал­тая — зна­ме­ни­тый Чуй­ский тракт. Про­е­хав по не­му сот­ню ки­ло­мет­ров, я ви­де­ла толь­ко степь да “из­буш­ки на курь­их нож­ках”. И уже в со­тый раз по­жа­ле­ла о ре­ше­нии про­ве­с­ти за­кон­ный от­пуск на ал­тай­ских про­сто­рах. “Вот, — ду­ма­ла, — ле­жа­ла бы сей­час под зной­ным еги­пет­ским солн­цем, у ног мо­их пле­ска­лось бы Крас­ное мо­ре — красота...”. Я уже со­в­сем па­ла ду­хом, но но­вые зна­ко­мые, с ко­то­ры­ми мы вме­сте ле­те­ли из Ки­е­ва, ста­ли на­пе­ре­бой рас­ска­зы­вать ис­то­рии про Чуй­ский тракт.

В дав­ние вре­ме­на по­гон­щи­ки ло­ша­дей ос­ва­и­ва­ли до­ро­гу по тро­пам ди­ких жи­вот­ных. Так по­я­вил­ся мар­ш­рут, ве­ду­щий на Во­с­ток: от Бий­ска до при­гра­нич­но­го Кош-Ага­ча, а даль­ше — в Мон­го­лию и Ки­тай. Ко­г­да ка­ра­ва­ну пред­сто­я­ло над об­ры­вом прой­ти при­жим или бом (так когда-то на­зы­ва­ли опас­ные уча­ст­ки, где слож­но раз­ми­нуть­ся да­же двум про­хо­жим), по­гон­щик сна­ча­ла пре­одо­ле­вал уз­кое ме­с­то в оди­ноч­ку, ос­та­в­лял на дру­гом кон­це бо­ма шап­ку и воз­вра­щал­ся за ка­ра­ва­ном и по­пут­чи­ка­ми. Шап­ка, ле­жа­щая на зе­м­ле, в те вре­ме­на бы­ла для дру­гих пут­ни­ков чем-то вро­де сиг­на­ла све­то­фо­ра.

Под ал­тай­ские бай­ки вре­мя про­ле­те­ло бы­ст­ро, и мы не за­ме­ти­ли, как до­б­ра­лись до тур­ба­зы. Глу­бо­кой но­чью нам за­то­пи­ли бань­ку по-чер­но­му, а по­том на­кор­ми­ли ме­ст­ны­ми вкус­но­стя­ми. Стол ло­мил­ся от яств: хо­лод­ные и го­ря­чие за­ку­с­ки, бу­ты­ли с ка­зен­ны­ми на­пит­ка­ми и при­го­то­в­лен­ны­ми соб­ст­вен­но­руч­но. Кро­ме са­мо­го­на из то­мат­ной па­с­ты и на­стой­ки жень­ше­ня, уди­ви­ла ик­ра из ква­ше­но­го ор­ля­ка. Так на­зы­ва­ет­ся сорт рас­ту­ще­го в этих кра­ях ди­ко­го па­по­рот­ни­ка. Хруп­кие мо­ло­дые по­бе­ги — пре­крас­ная био­до­бав­ка, в них мно­го ви­та­ми­нов и по­лез­ных ве­ществ, ко­то­рые лег­ко ус­ва­и­ва­ют­ся и вы­во­дят ра­дио­ну­к­ли­ды. А япон­цы це­нят ор­ляк еще и за омо­ла­жи­ва­ю­щий эф­фект. Кста­ти, в Стра­не вос­хо­дя­ще­го солн­ца па­по­рот­ник при­чис­ля­ют к на­ци­о­наль­ным про­ду­к­там. 

Ес­те­ст­вен­но, ко­гда я об этом уз­на­ла, мне тут же за­хо­те­лось по­лу­чить ре­цепт. Ока­за­лось, го­то­вит­ся па­по­рот­ник поч­ти так же, как ква­ше­ная ка­пу­с­та. Мо­ло­дые ро­ст­ки дли­ной не бо­лее 18 сан­ти­мет­ров со­би­ра­ют в пуч­ки, ук­ла­ды­ва­ют ря­да­ми в боч­ки, пе­ре­сы­па­ют круп­ной со­лью и ста­вят под гнет на ме­сяц. По­том как сле­ду­ет вы­ма­чи­ва­ют в во­де, что­бы вы­ве­с­ти лиш­нюю соль, и по­да­ют на стол.

Об острове Патмос и алтайском шамане

Мы от­пра­ви­лись на че­маль­ский ост­ров Пат­мос — за­хо­те­лось сво­и­ми гла­за­ми уви­деть де­ре­вян­ную цер­к­вуш­ку Ио­ан­на Бо­го­сло­ва. Рань­ше тут уе­ди­нен­но жи­ли мо­на­хи, они же воз­ве­ли ча­со­вен­ку, ко­то­рая по­лу­чи­ла имя апо­сто­ла — ан­ге­ла-хра­ни­те­ля од­но­го из них. А ост­ров с тех пор ста­ли на­зы­вать Пат­мос, как и гре­че­ский, где жил зна­ме­ни­тый свя­той. На­вер­ное, по­э­то­му сю­да стре­мят­ся по­пасть и ту­ри­сты, и па­лом­ни­ки.

Го­во­рят, по ка­ким-то не­уло­ви­мым при­зна­кам здесь ощу­ща­ет­ся то, что в древ­но­сти на­зы­ва­ли ду­хом ме­с­та. Я по­чув­ст­во­ва­ла это, ко­гда смо­т­ре­ла, как по под­вес­но­му мос­ти­ку че­рез ско­ван­ную льдом реч­ку Ка­тунь шла в чер­ном об­ла­че­нии ино­ки­ня. Вда­ли взмет­ну­лись ввысь Ал­тай­ские го­ры, а по воз­ду­ху плыл, пе­ре­ли­ва­ясь, ма­ли­но­вый звон. Мо­на­хи­ня ос­та­но­ви­лась и, об­ра­тив­шись в сто­ро­ну вы­руб­лен­но­го в ска­ле ли­ка Божь­ей Ма­те­ри, пе­ре­кре­сти­лась. В этот мо­мент по­ка­за­лось, буд­то все за­мер­ло, вни­мая бо­же­ст­вен­ным зву­кам. И в ат­мо­сфе­ре раз­ли­лась ка­кая-то осо­бая бла­го­дать. При­чем это по­чув­ст­во­ва­ли все, кто на­хо­дил­ся ря­дом со мной. Поз­же я уз­на­ла, что Ал­тай — один из не­мно­гих угол­ков пла­не­ты, та­я­щий ог­ром­ный за­ряд энер­гии. Эту же мысль под­твер­дил бе­лый ша­ман Ни­ко­лай Ша­до­ев.

Горный Алтай сохранил первозданную красоту гор, лесов, искристых ледников и жемчужных озер 

Че­ст­но го­во­ря, на ша­ма­на он был по­хож ма­ло. Я пред­ста­в­ля­ла се­бе ко­ло­рит­ную лич­ность в на­ци­о­наль­ном ко­с­тю­ме, вы­со­кой шап­ке и с ог­ром­ным буб­ном. А на­встре­чу вы­шел му­жи­чок с до­воль­но за­уряд­ной внеш­но­стю: гла­за, как у мно­гих ал­тай­цев, — рас­ко­сые, ску­лы — вы­со­кие. Одет скром­но, но впол­не по-ев­ро­пей­ски: шап­ка, паль­то, ко­с­тюм. За­то ко­гда пред­ста­вил­ся за­ве­ду­ю­щим эт­но­гра­фи­че­ско­го му­зея и за­го­во­рил, сра­зу ста­ло яс­но — уче­ный. Ока­за­лось, он пре­по­да­вал в шко­ле, ис­сле­до­вал древ­ние ру­ко­пи­си, пе­ре­во­дил на­скаль­ные рисун­ки-пе­т­рог­ли­фы. В кон­це кон­цов со­брал свои на­ход­ки в зда­нии быв­шей на­чаль­ной шко­лы и со­з­дал кра­е­вед­че­ский му­зей. Сна­ру­жи ни­че­го осо­бен­но­го, за­то вну­т­ри... Вообразите пла­не­та­рий, жи­лье пра­к­ти­ку­ю­ще­го ша­ма­на и ис­то­ри­че­скую вы­став­ку од­но­вре­мен­но. На сте­нах — оле­ньи шку­ры, пла­ка­ты со стран­ны­ми бу­к­ва­ми и циф­ра­ми, рас­счи­тан­ны­ми по фа­зам Лу­ны, кар­ты звезд­но­го не­ба и чер­но-бе­лые фо­то­гра­фии. А еще кар­ти­ны с ал­тай­ски­ми пей­за­жа­ми и ри­сун­ки с фи­гур­ка­ми пля­шу­щих че­ло­веч­ков. Ка­ж­дая экс­по­зи­ция со­про­во­ж­да­лась дол­гим по­ве­ст­во­ва­ни­ем об ис­то­рии края и ша­ма­низ­ме — ре­ли­ги­оз­ном уче­нии ал­тай­цев, ко­то­рое за­ро­ди­лось в глу­бо­кой древ­но­сти.

По ка­но­нам этой ве­ры, су­ще­ст­ву­ет два бо­же­ст­ва: Ульгень и Эр­лик. Пер­вый — бес­ко­неч­но до­б­рый небожитель, а вто­рой — вла­ды­ка под­зем­но­го цар­ст­ва. Но не сто­ит ото­жде­ст­в­лять его с хри­сти­ан­ским Са­та­ной, он ско­рее по­до­бен древ­не­гре­че­ско­му Аи­ду и, как уве­ря­ют ал­тай­цы, на­у­чил ша­ма­нов ка­м­лать, то есть со­вер­шать осо­бый об­ряд, а про­стым лю­дям дал зна­ние му­зы­ки и се­к­са.

Ни­ко­лай рас­ска­зы­вал о не­по­вто­ри­мой ал­тай­ской При­ро­де, ко­то­рая до по­ры до вре­ме­ни убе­ре­га­ла эти края от ци­ви­ли­за­ции и вос­пи­ты­ва­ла в лю­дях уме­ние жить не толь­ко умом, но и серд­цем. Об ал­тай­ской прин­цес­се Кы­дым, му­мия ко­то­рой об­на­ру­же­на в 90-х го­дах про­шло­го ве­ка в од­ном из Укок­ских кур­га­нов. По его сло­вам, ал­тай­цы счи­та­ют при­чи­ной не­пре­кра­ща­ю­щих­ся в этом рай­оне зе­м­ле­тря­се­ний тот факт, что ее до­с­та­ли из зе­м­ли, ибо ни­кто не сме­ет тре­во­жить свя­щен­ный сон их пра­ро­ди­тель­ни­цы.

О Те­лец­ком озе­ре

Те­лец­кое озе­ро на­зы­ва­ют млад­шим бра­том Бай­ка­ла. Го­во­рят, во­да в нем на­столь­ко хо­лод­ная, что да­же в те­п­лые лет­ние дни ред­ко про­гре­ва­ет­ся вы­ше 10 гра­ду­сов. За­то ры­бал­ка здесь пер­во­класс­ная: пой­мать ха­ри­у­са, тай­ме­ня и те­лец­ко­го ель­ца, не го­во­ря уже о щу­ке, — су­щая ерун­да. Ры­ба­кам раз­до­лье. Не уди­ви­тель­но, что “па­сут­ся” они здесь круг­лый год. Впро­чем, удо­воль­ст­вие по­лу­ча­ют не толь­ко они. Ко­г­да уда­ря­ют мо­ро­зы, озе­ро пре­вра­ща­ет­ся в иде­аль­ный ка­ток. Ед­ва я ус­пе­ла сту­пить на лед, как ме­ня тут же под­хва­тил по­рыв ве­т­ра и стре­ми­тель­но пом­чал вдаль по зер­каль­ной глади. Еле пой­ма­ли! Из-за этого чуть не со­р­ва­лась экс­кур­сия на сне­го­хо­дах. К сло­ву, по­доб­ный транс­порт в этих кра­ях не ро­с­кошь. Ина­че к до­с­то­при­ме­ча­тель­но­стям — к Ка­мен­но­му за­ли­ву, во­до­па­дам Кор­бу и Киш­тэ — не до­б­рать­ся. Да и са­мо озе­ро пеш­ком не одо­леть: оно рас­тя­ну­лось в дли­ну поч­ти на 80 ки­ло­мет­ров.

Итак, снеж­ное рал­ли стар­то­ва­ло на озе­ре, а по­том мы рва­ну­ли в тай­гу. И тут я по­ня­ла, как вы­гля­дит на­сто­я­щая зим­няя сказ­ка. Чи­с­тая. Без­молв­ная. Бе­зу­преч­ная. Ме­тель за­ку­та­ла зе­м­лю бе­лым по­кры­ва­лом, и под пу­ши­сты­ми снеж­ны­ми суг­ро­ба­ми спа­ли де­ре­вья, ку­с­ты и тра­ва. И толь­ко кед­ры-ве­ли­ка­ны удер­жи­ва­ли вы­со­ки­ми кро­на­ми би­рю­зо­вый не­бо­свод. Это очень кра­си­во! Так бы­ва­ет толь­ко во сне, да и то ис­клю­чи­тель­но у сча­ст­ли­вых лю­дей. Сто­ит ли уди­в­лять­ся, по­че­му вку­сив пре­ле­с­ти по­ход­ной жиз­ни, воз­вра­щать­ся на ба­зу мне уже со­в­сем не хо­те­лось! 

Но пред­сто­я­ла еще дол­гая до­ро­га в Уй­мон­скую до­ли­ну. Пей­за­жи по обе сто­ро­ны на­ше­го пу­ти бы­ли про­сто не­ве­ро­ят­ны! Цар­ские кур­га­ны с за­га­доч­ны­ми ка­мен­ны­ми из­ва­я­ни­я­ми, ста­да па­су­щих­ся овец на фо­не па­ле­вой сте­пи и низ­ких жем­чуж­но-бе­лых об­ла­ков, кра­си­вый за­кат... 

Телецкое озеро расположено среди высоких горных хребтов и со всех сторон окружено тайгой

Вся груп­па, оша­лев­шая от по­тря­са­ю­щих ви­дов, то и де­ло оха­ла и аха­ла. В кон­це кон­цов не вы­дер­жа­ла, вы­сы­па­ла из авто­бу­са и ста­ла яро­ст­но щел­кать ка­ме­ра­ми. Но раз­ве мо­жет да­же са­мая про­дви­ну­тая тех­ни­ка за­пе­чат­леть рас­ки­ну­тое ша­т­ром не­бо, золотые лу­чи солн­ца, цвет­ные об­ла­ка и буд­то об­ве­ден­ные кон­тур­ной ли­ни­ей го­ры?

О староверах и горе Белухе

Зна­ю­щие лю­ди го­во­рят, что на Ал­тай лю­ди по­па­да­ют не слу­чай­но. Осо­бен­но в Верх­ний Уй­мон, се­ло, ос­но­ван­ное ста­ро­ве­ра­ми. Их на­зы­ва­ют кер­жа­ка­ми — воз­ле ре­ки Кер­же­нец в Ни­же­го­род­ской об­ла­с­ти на­хо­дит­ся один из ос­нов­ных цен­т­ров ста­ро­об­ряд­че­ст­ва. По пре­да­нию, бе­жав­шие от кре­по­ст­но­го пра­ва стран­ст­во­ва­ли в по­ис­ках Бе­ло­во­дья — стра­ны сво­бо­ды и спра­вед­ли­во­сти. Кер­жа­ки стре­ми­лись в “ка­мень”, то есть в го­ры, где на­де­я­лись най­ти благодатные земли для се­ле­ний, за что по­лу­чи­ли еще и про­зви­ще “ка­мен­щи­ков”. Они верили, что Бе­ло­во­дье на­хо­дит­ся там, где во­да мо­лоч­но­го цве­та, где Ка­тунь пе­нит бе­лые во­ды, где сия­ют веч­ные сне­га свя­щен­ной го­ры Бе­лу­хи. А до­б­рав­шись сю­да, оча­ро­ва­нные кра­со­той этих мест, ос­та­ва­лись здесь на­все­г­да. Имен­но по­э­то­му в Верх­нем Уй­мо­не пра­к­ти­че­ски нет аи­лов — жи­лищ ко­рен­ных ал­тай­цев, а ча­ще встре­ча­ют­ся креп­ко ско­ло­чен­ные рус­ские из­бы и до­ма с рас­пис­ны­ми на­лич­ни­ка­ми и рез­ны­ми став­ня­ми. Во дво­рах сто­ят ко­ло­рит­ные ко­лод­цы-жу­ра­в­ли, по ули­цам гу­ля­ют сы­тые гу­си и ин­дю­ки. Сра­зу вид­но: жи­вут здесь тру­до­лю­би­вые, хо­зяй­ст­вен­ные лю­ди.

В этом ма­лень­ком се­ле есть два му­зея: один —  ста­ро­об­ряд­цев, где со­б­ра­ны пред­ме­ты их бы­та, а вто­рой — му­зей Ре­ри­ха. В этом до­ми­ке он ос­та­на­в­ли­вал­ся во вре­мя экс­пе­ди­ции на Ти­бет и на­пи­сал око­ло двух­сот кар­тин. Мно­гие из них ра­зо­шлись по все­му ми­ру. 

Ни­ко­лай Ре­рих меч­тал воз­ве­с­ти храм на свя­щен­ной Бе­лу­хе. Ху­дож­ник на­ме­ре­вал­ся со­з­дать здесь са­краль­ный центр ми­ра. На са­мой вер­ши­не — “Ме­с­то встреч”, а у под­но­жия — “Го­род еди­но­мыш­лен­ни­ков”. “Это бла­го­сло­вен­ная зе­м­ля, по­лу­ча­ю­щая мо­гу­чий по­ток ко­с­ми­че­ской энер­гии. Это пре­крас­ная свя­щен­ная стра­на Шам­ба­ла, — пи­сал Ре­рих, — ку­да сле­та­ют­ся ду­хи всех свя­тых пла­не­ты”.

С тех пор Бе­лу­ха ма­нит к се­бе. И не толь­ко ис­ка­те­лей при­клю­че­ний. Однако кра­со­та ле­ген­дар­ной го­ры от­кры­ва­ет­ся не всем и не все­гда: то ее пря­чут об­ла­ка, то она скры­ва­ет­ся в ту­ман­ной дым­ке. Мне, на­при­мер, уви­деть ее так и не уда­лось. Но вот о чем я по­ду­ма­ла: во все вре­ме­на пу­те­ше­ст­вен­ни­ков при­тя­ги­ва­ло все тай­ное и не­обыч­ное. Толь­ко рань­ше, ра­зы­ски­вая со­кро­ви­ща, они меч­та­ли о зо­ло­те и ал­ма­зах, а се­го­д­ня лю­ди хо­тят най­ти зе­м­ли с не­тро­ну­той, дев­ст­вен­ной При­ро­дой. Ал­тай, не­со­м­нен­но, и есть та­кое ме­с­то.